Сенсация в искусстве: натюрморт, замаскированный под пейзаж!
Слева направо расположились традиционные темы для натюрморта: селедка, шляпа, бутылка и кружка пива. Эта композиция несет в себе отголоски 17-го века голландских натюрмортов, где селедка является значимым элементом. Она не столько еда, сколько символ исторического периода Голландии. Даже поговорка «Амстердам стоит на селедке» иллюстрирует её важность в культурных и экономических аспектах.
Сквозь призму 17-го века "Натюрморт с селедкой и шляпой" отсылает к морю символизма: за рыбой стоит поток ассоциаций, среди них и христианские мотивы, включая вино с намеком на кровь и святейшее таинство в религиозной практике.
В своих мемуарах, художник вспоминает, как впервые встретился с голландскими натюрмортами в Пушкинском музее в нежном возрасте 14 лет. Этот промежуток времени оставил в его памяти неизгладимый след.
Тем не менее, в России селедка также нашла свое место в живописи, начав с 20-го века. Ленинград времён Гражданской войны насквозь проникнут образом селедки. Она была основной пищей в тяжёлые времена, когда средства к существованию исчерпались. Это время показано в многочисленных работах таких художников, как К. Петров-Водкин и З. Серебрякова, где селедка становилась и символом голода, и оазисом насышения.
Анатолий Попов сумел передать запахом ностальгии и атмосферу той эпохи. Простой, но удивительно многослойный натюрморт создает эффект пейзажа через умелое сочетание простых предметов. Исходные предметы, такие как бутылка и шляпа, наполнены метафорами и связаны с живописью. Попов умело использует палитру, близкую "голубому периоду" Пикассо, что придаёт его работе тёмную, но мощную эмоциональную глубину.
Работа артистично имитирует пейзаж: горизонт открыт для воздуха и света, но вместо природы здесь тема жизни среднестатистического постреволюционного человека.
Селедка, как универсальная закуска к водке, добавляет локальный колорит в картины того времени. Величайшие картины часто сводились к простым бюджетным продуктам, как в работах Оскара Рабина — селедка стала элементом критики имперского режима в натюрмортах. Таким образом, работа А. Попова сохраняет национальную традицию «пьяного натюрморта», став непревзойденным примером искусства ХХ века, наполненного аллюзиями и общественными комментариями.
